class="p1">— Привет, — поздоровавшись с ребятами, я подсел к ним за стол. Кристина не обратила на меня внимания, закопавшись в учебники. Видимо, нагоняла пропущенный материал. Егор вяло ковырялся в тарелке. Маша же с довольной улыбкой что-то писала в блокноте, который тут же поспешила пододвинуть ко мне. Сделав глоток чая, я спросил: — Что это?
— Я сегодня пораньше встала и посчитала все кристаллы и зелёнку. Тысяча семьсот двадцать восемь штук! А ещё… — она понизила голос и наклонилась поближе: — Посмотри на свой коготь.
Я наклонил голову и удивлённо поднял брови — цвет когтя заметно побледнел и теперь был не чисто рубиновым, а с лёгким фиолетовым отливом. Это свидетельствовало о переходе на второй уровень. Я даже на секунду растерялся, потому что не ожидал настолько быстрого развития. Поход в Данж с монстром-Маткой оказался очень и очень продуктивным. Наверное, если бы не обвал, я бы не стал её убивать и наведался туда ещё пару раз — выгода, как говорится, налицо.
— Единственные вопрос… — Маша скосила глаза на Кристину. — Как мы будем делить добычу? Фактически мы были втроём, но как-то странно обделять одного из членов группы.
Кристина подняла голову и отрезала:
— Мне подачки не нужны. В следующий раз убью столько монстров, что вы локти будете кусать от зависти.
— Как всегда, сама вежливость, — я покачал головой. — Хочешь ты или не хочешь принимать так называемые подачки, мне всё равно. Ты их примешь, — я жестом остановил Кристину, которая уже открыла рот и собиралась возмутиться. Мне не хотелось устраивать глупый спор, поэтому я добавил в голос суровых ноток и категорически повторил: — Ты их примешь. И твоя доля будет самой большой, где-то с половину. Включи мозги! Как, по-твоему, нам сражаться в группе, если наши уровни развития будут значительно различаться? Постоянно оглядываться на тебя? Отвлекаться на твою защиту?
Кристина стушевалась, кивнула и снова зарылась в учебники, нервно заправив за ухо выбившуюся розовую прядь.
— Но если тебя это утешит, зелёнки ты почти не получишь, — добавил я. — Штук сто, не больше.
Она исподлобья посмотрела на меня:
— Ты не знаешь?
— Видимо, нет.
— Я не из благородных, и у моей семьи нет Богов-покровителей. А тратить зелёнку, просто чтобы хоть кто-то из них, — она ткнула пальцем в потолок, — заметил, нет уж, спасибо, я не настолько отчаялась. Это выглядит так жалко. Все эти безродные заходят в Храмы с лицами, наполненными воодушевлением, а выходят зарёванными и разбитыми, — она презрительно поморщилась, но я заметил, как в глубине её глаз промелькнула боль.
Маша взяла блокнот, что-то быстро в нём чиркнула и передала его мне. Её пальцы случайно задели моё запястье, и Маша внезапно застыла, уставилась в пустоту и прошептала:
— Спасти. Они умирают.
Очнувшись от транса, она уже осознанно посмотрела на меня и сказала:
— Тебя не хотят обмануть.
Я думал, что она попросит объяснений, но от неё не последовало ни одного вопроса. Кристина и Егор переглянулись, но тоже промолчали, потому что Маша явно боялась расспросов — так отчаянно она притворялась, что ничего не произошло.
— Ладно, ребята, мне пора, — я поднялся. — Нужно разобраться с кое-какими делами.
— Помощь не нужна? — уточнил Егор.
— Справлюсь.
Я вытащил смартфон и забил в поиске «посёлок Рассветный». Три часа на автобусе. Коридор был пустым, поэтому я расслабился и особо не смотрел по сторонам. Зазевавшись, я случайно в кого-то врезался — смутно знакомая женщина лет тридцати с орлиным носом схватила меня за плечи и встряхнула. Её взгляд затуманился, глаза закатились, и она прошептала:
— Кошку вот-вот схватят за хвост. Ты больше никогда не увидишь свою подружку. Исчезнет! Исчезнет навсегда!
Да что же мне так везёт на прорицательниц? Я подхватил женщину, которая уже начала заваливаться, и потащил к ближайшей лавочке. Я вспомнил, где её уже видел — в ректорате, она что-то кричала о горящей Москве и точно так же впала в полубессознательное состояние. И что же с ней делать? Отнесу её в лазарет, пусть докторша разбирается, я всё-таки не специалист по оракулам. Но в этот момент из-за угла вырулил Виктор Викторович — увидев эту дамочку, лежающую на лавочке, он встрепенулся и подбежал к ней.
— Спасибо, Ломоносов, — благодарно кивнул он мне. — У Анны Викторовны иногда случаются припадки. В такие моменты ей нужен присмотр, чтобы она себе не навредила.
Услышав его голос, Анна Викторовна резко распахнула глаза и закричала:
— Горит! Москва горит!
Виктор Викторович обнял её и бросил мне через плечо:
— Не переживай, её предсказания всё равно не сбываются. Можешь идти, я разберусь.
Странно. Я мысленно повторил её слова: «Кошку вот-вот схватят за хвост. Ты больше никогда не увидишь свою подружку. Исчезнет! Исчезнет навсегда!» Она говорила о Маше Кошкиной? Беспокойство поднялось в моей груди, но директор сказал, что предсказания этой сумасшедшей никогда не сбываются? Да и Маша ходит абсолютно спокойная, её ничто не тревожит. А уж если бы ей кто-то угрожал или преследовал, она бы не смогла скрыть тревогу. Да и про горящую Москву Анна Викторовна кричала ещё неделю назад. Сто процентов чокнутая.
Отогнав мысли о странной встрече, я купил билет через приложение и направился на вокзал. Но если всё, что было написано в письме Леры и Веры, — это правда, то счёт может идти на секунды. Да и зачем напрягаться и делать всё самостоятельно? Я набрал номер полиции и сообщил, что в посёлке Рассветном процветает рабовладельчество, которое, вообще-то, запрещено законом. Но туда я всё-таки приеду — чтобы проверить, точно ли преступников накажут.
Три часа дороги под жарким солнцем — и я вышел на остановке у посёлка Рассветного. Ещё издалека я заметил, что в нём царит суета — сельчане бегают от дома к дому или толпятся небольшими взволнованными группками. Три полицейские машины с включёнными мигалками и больше десяти машин скорой помощи гудят чуть в стороне от посёлка, ближе к высокому, отдельно стоящему дому и длинным хозяйственным зданиям.
Я набросил на себя лёгкую маскировку — обычный отвод глаз — и подошёл к каретам скорой помощи. В них уже загрузили пациентов, и машины собирались отъезжать. На замену им по пыльной дороге мчались новые. Под деревьями, в тени, лежали несчастные избитые люди, которых держали в рабстве, — им оказывали медицинскую помощь в ожидании подъезжающих машин. Благодаря маскировке, никто не обращал на меня внимания, но вдруг кто-то схватил меня за лодыжку. Я посмотрел вниз — измождённое лицо, больше похожее на череп, короткие волосы и скелетообразное тело, покрытое ранами.
— Ломоносов… — прошептала девушка, и я понял, ну, чисто логически, что передо мной либо Лера, либо Вера. Кем бы она ни была, девушка так изменилась, что её невозможно было узнать. — Не бросай… Нас убьют… Без защиты…
— Приеду в больницу, — пообещал я. — Если выживешь, поговорим.
Развернувшись, я потопал обратно к остановке. Автобусы ходят здесь каждые полчаса, не хотелось бы пропустить и проторчать на жаре лишний час. Я не мог выбросить из головы образ измученной девушки. Она хотела меня убить, и да, часть меня говорила: «Девчонка и её сестра получили по заслугам». Но в то же время я понимал, что испытанные ими мучения — достаточное наказание. Конечно, я не собирался им доверять, но ведь всегда можно взять с них вассальную клятву — если они попытаются навредить мне, словом или делом, то тут же умрут. Но в таком случае мне нужно куда-то поселить девушек, когда их выпишут из больницы…
— Крабогномище!
— Да, великан-хозяин-друг? — моментально появился передо мной зловредный дух.
— Где ты живёшь?
— Северные Гребешки!
— Жди в гости, — я усмехнулся. — Давно хотел посмотреть, где ты обосновался.
— Классно! Познакомить первый друг с второй друг! — воскликнул Крабогном и исчез.
Гм, вторым другом он называет Зубастого Осьминога? Мои размышления прервал подъехавший автобус. По итогу целый день я катался на автобусах — три часа до Краснодара и ещё два до Северных Гребешков. Крабогном с гордым видом провёл меня по деревне, рассказывая что и где находится. Место было очень живописным, только вот яркий запах навоза портил всю романтику. Местные, что ли, коров разводят?
— Дом! — Крабогном остановился у небольшой, но крепкой хатки в центре деревни. Перед крыльцом стояли четыре корзинки, накрытые белыми платками.
Я прошёл внутрь и озадаченно замер — на потрёпанном диванчике сидела маленькая девочка и уплетала малину за обе щёки, с интересом смотря телевизор. Увидев меня, она улыбнулась и доверчиво протянула ладошку:
— Вы второй друг? Мари так много о вас рассказывал!
Пожав её крошечную ручку, я повернулся к Крабогному:
— Мари?
— Мари Николаевич, — поправил тот.
— Классно, — протянул я, терзаемый чувством, что попал в сумасшедший дом.
— О, про Москву говорят! — воскликнул Рита и сделала телевизор погромче.
«…неизвестная бандитская группировка устроила серию
